Грудь тяжело вздымалась, уже разогрелся. Можно бы уйти,мертвые они или не мертвые, но двигаются куда медленнее. Но куда уйти? Назадчерез стену Тумана к Дуплу?

– Подходи, ребята, – сказал он сипло. – Здесь стою, здесьостанусь.

Лезвие с хрустом рассекало плоть, кости, но крови не было.Убитые падали, застывали, кое-кто пытался ползти, но тоже застывал. В полденьвсе раны заживают, вспомнил он слова Олега. И все снова садятся пировать… Илиэто не здесь, а в вирии? Уже не спросить Олега, уже не увидеть Тарха…

Пот начал заливать глаза. Пар валил, как из раскрытых дверейбани. Шкура давно потерялась под ногами, душегрейка расстегнулась. Снег падална голые плечи и грудь, исходил паром, едва не шипел, как на горячей печи.Секира становилась все тяжелее, а скользкое древко норовило выскользнуть изпотных ладоней.

– Подходь, робята! – дико орал Мрак. – Усех угощу!.. Кого недостану – не обессудь!.. Иди проталкивайся в первый ряд!

Словно из-под земли, а то и в самом деле из-под земли,поднимались все новые и новые люди. Лица были мрачные, мечи и сабли были уже укаждого. Из сумрака за их спинами выныривали воины в доспехе, с железнымипластинами, даже со щитами.

– Подходи, подходи! – орал Мрак пересохшим голосом. – Чеммогу…

Он шатался под ударами, пропускал их все чаще. Уже нестолько рубил сам, сколько парировал, уклонялся. В голове гудело, в глазапотекло теплое, мир стал красным, расплывчатым. Сколько можно, подумал он смукой. Опять кровь заливает глаза, опять боль…

Но из последних сил, без всякой надежды бил секирой,взревывал, а когда упал на колени, пытался драться и так, обороняя головусекирой. Безнадежно, но Род не берет в вирий не только самогубцев, но и тех,кто не дрался за жизнь до конца…

Его ударили по голове, наконец свалили. Над ним выросли дварослых воина, Мрак увидел сквозь кровавый туман в глазах два занесенных меча.Не закрывая глаз, смотрел на смертоносное железо. Только зубы сжал, готовый крезкой боли и треску разрубаемой плоти.

Внезапно сбоку мелькнула тень. Один воин пошатнулся, на егошее появилась широкая рана. Второй изменил направление удара, зазвенело железо.Мрак на четвереньках добрался до секиры, смахнул кровь и поднялся.

Он стоял спина к спине с незнакомцем, что неожиданно пришелна помощь. Вдвоем отбили натиск, в рядах напавших началось замешательство. Мракскосил глаза: рослый воин в доспехе с железными бляшками молча рубился, защищаяМрака сзади. Ростом был с Мрака, смуглый и хищный, на голове блестел железныйшлем, сапоги со шпорами.

– Вдвоем помирать веселее, – прохрипел Мрак. – Хотя тебе итут легше, милок… Кто бы ты ни был, а ты дома…

Второй натиск отбили намного легче. Рубились молча ияростно. В толпе вооруженных людей кто-то крикнул гулким, как из дупла мертвогодерева, и безжизненным голосом:

– Панас, он чужой!.. Убей его!

Воин – верхнюю часть лица закрывало забрало – ответил злымсорванным голосом:

– Прости, Апас.

– Убей!

– Не могу. Он чужак, но в нем течет моя кровь.

Воин, который кричал Панасу, обреченно опустил клинок иотступил. Еще двое попятились, а другие застыли, не отступая, но и не нападаябольше.

Мрак судорожно оглянулся. Глаза были дикие, не верил, чтонеминуемая гибель отступила пусть на миг.

– Кровник, значится… Это когда же…

Воин посмотрел с ненавистью, отвернулся. Длинный, загнутыйна конце меч покачивался в его руке, готовый к схватке. Мрак застыл, словно сампревратился в жителя подземного мира.

– Побратим по крови…

Воин не зря показался знакомым. Сильнейший из киммеров, онисожгли полян, распяли Степана и снасильничали Зарину и Снежану! Лишь Агимасуудалось ускользнуть, остальных уложили под дерновое одеяльце. Это его еще живуюпечень сожрал Мрак прямо на месте схватки.

– Узы крови – первое дело, – подтвердил он поспешно. – Нетуз святее.

Мертвый киммер пристально посмотрел ему в глаза, отвернулсяснова. Воины медленно и нехотя расступались. За их спинами было пустоепространство, серый туман. Низкое небо почти смыкалось с мертвой землей.

– Здорово у вас, – сказал Мрак. – Эй, кровник, ты бы вывелменя отсель?

Воин повернул к нему худое хищное лицо. Глаза были белые,без зрачков, но Мрак чувствовал, что Панас следит за ним неотрывно и зло.

– Куда идешь?

Голос был ровный, холодный, мертвый, словно били железом пожелезу.

– За смертью, кровник.

Киммер указал на молчаливое кольцо вооруженных жителейподземного мира.

– Ты ее нашел.

– Я хотел бы сперва отойти как можно дальше от Дупла.

– В какую сторону?

– Поближе к Ящеру.

– Зачем?

Мрак заколебался, вряд ли пропустят, ежели сказать правду,но, с другой стороны, – кровник.

– Отойдем подальше, скажу. Мы с тобой настоящие воины, а тем,что на своих соплях оскальзываются, знать ни к чему.

Киммер мрачно смотрел на чужака в волчьей шкуре. Они былиодного роста, даже черноволосые оба, как крыло ворона, только волосы лесноговарвара трепало по ветру, как черное пламя подземного мира.

– Дальше не пройти.

– Попробуем, – настаивал Мрак. – За мной пройдут еще двое.Оба в таких же шкурах, да ты их видел… Мне бы малость расчистить им дорогу.

Киммер покачал головой:

– Им не пройти. Даже по расчищенной дороге.

– Они тоже кое-что могут. Ты только дорогу покажи.

Воин тяжело вздохнул:

– Пойдем. Но далеко не пройти и тебе.

На таком морозе и пронизывающем ветре спали только мертвыевоины, Таргитай лежал в беспамятстве.

Измученное тело ныло, мысли метались, как в тесной пещеревспугнутые летучие мыши. Мертвые воины лежали совершенно неподвижно. Ни один нешевелился, груди не вздымались. Олег с испугом увидел, как иней покрыл лица. Враскрытых глазах заблестели льдинки. Мрака иней не покрыл, но, правда, он лежалблизко к костру.

Таргитай лежал недвижимо, шкурами укрыли и сверху. РукоятьМеча выглядывала из-под него, он всегда, и когда был жив, ложился поверх Меча.Сам почти не брал в руки, но страшился, что кто-то заберет и натворит много делвеликих и кровавых, достойных хвалебных песен Странника…

Опять прав Боромир, подумал он с неохотой. В старых ритуалах– великий смысл. Жаль, волхвы не всегда могут объяснить, что и как. Сами чащевсего не знают, их самих так учили. А молодые, как он сам, не хотят заучиватьслепо, им надо знать…